Томас Карлайл, известный шотландский эссэист, как-то написал, что история мира - это лишь биография великих людей. Но в этом лишь половина правды: кризис Еврозоны показал нам, как финансовые рынки способны подавлять глубокие политические культуры. Но люди, выдающиеся личности действительно способны все изменить. Чтобы понять это, достаточно сравнить наших лидеров с их предшественниками 20 века. В отличие от Эйзенхауэра или Рейгана у Президента Обамы нет тесных связей с ключевыми игроками в Европе. То, как Гельмут Коль представлял себе объединенную Германию в составе объединенной Европы, резко контрастирует со спрутовой тактикой, которую использует его протеже Ангела Меркель. Общим знаменателем остается лишь отсутствие искусного управления экономикой на государственном уровне.
Уже прошло три года с начала кризиса в Еврозоне. До последнего времени реакция международной общественности была относительно вялой и разрозненной. Между сегодняшним экономическим кризисом в Греции и более ранним кризисом зимы 1947 года, который также угрожал эффектом домино всей Европе, можно провести условные исторические параллели.
Конечно, тогда и сегодня - это две совершенно разные эпохи. И все же, для того, чтобы реализовать план Маршалла, требовалось большое политическое мужество. Труман, Ачестон и Маршалл сделали все, чтобы обеспечить одобрение новой экспансионистской внешней политики в конгрессе, на межпартийном уровне - что резко контрастирует современной ситуацией.
Этот предыдущий европейский кризис лег в основу мемуаров Ачесона «Созидание настоящего», в которых живо описывается создание послевоенного порядка и мирового господства США. Сейчас ставки для Европы и для США так же высоки. Развал валютного союза на данном этапе полностью противоречит интересам США. А чиновники в Брюсселе рассуждают о «создании истории», величайшей фазе институционального творения со времен Монне, Шумера, Спаака и де Гаспари. Но отсутствие кризисного управления и государственного экономического управления по обе стороны Атлантики придают современности другие оттенки смысла: теперь это больше похоже на «Отсутствие созидания».
Есть ряд причин, по которым Америка на этот раз гораздо осторожнее реагирует на долговой кризис в Европе. Штаты стали эпицентром мирового финансового кризиса, поэтому для начала им нужно было навести порядок у себя дома. Да и сейчас страна испытывает фискальные и политические сложности. А когда началась вторая фаза кризиса, Штаты уже частично лишились своей «мягкой силы». Как сказала Меркель, ответственным за кризис не пристало читать лекции тем, кто страдает от его последствий.
И все же ничто из сказанного выше в полной мере не объясняет, почему Америка не смогла проявить свои лидерские качества, как это было сделано в 1947 году, а также во время азиатского и российского финансовых кризисов в 1997 и 1998 годах. Ответ, отчасти, кроется в том, что администрация Обамы стратегически ориентирована на Азию. И все же, вопреки представлениям европейцев, американские политики вполне способны делать два дела одновременно.
У этой игры может быть не только нулевой исход. Скорее всего, Белый дом сознательно предпочитает не вмешиваться, поскольку проблемы Еврозоны включают в себя вопросы, на которые могут ответить только сами европейцы. К ним относятся вопросы демократии, суверенитета и управления, тесно связанные с национальным самоопределением и политической культурой. Например, Штаты оказались втянутыми в мексиканский кризис, потому что под угрозой оказалась их собственная валюта.
На этот раз мы имеем дело с евроденоминированным кризисом. Кроме того, Европа воспринимает в штыки любые наставления из-за океана, полагая, что будущее евро - это дело европейцев. Но можем ли мы быть уверенными в том, что европейцы будут отстаивать свою позицию в этом вопросе? Еще несколько недель назад экономические комментаторы один за другим хоронили евро. Но решение Марио Драги, главы ЕЦБ, о предоставлении европейским банкам дешевых кредитов помогло Европе выиграть время и вздохнуть свободнее. Но предрождественский излишний пессимизм уступил место столь же излишнему оптимизму.
В ближайшие месяцы решающую роль, скорее всего, будет играть политика, а не рынки. И речь не только об Ирландии, которая объявила референдум по навязанному немцами фискальному договору, но и о Франции. Лидер президентской гонки, социалист Франсуа Холланд, который все больше и больше опережает ныне действующего президента Николя Саркози, пообещал пересмотреть условия договора. Но сможет ли политика догнать экономику - вот в чем вопрос. У Германии есть план политизации Европы, призванный сбалансировать более высокую степень интеграции в Еврозоне. Фискальный договор может быть частью более крупной игры, ориентированной на создание еврооблигаций - многие считают их наиболее логичным решением проблемы.
Но, как уже неоднократно отмечалось, в современной Европе есть три Германии: Канцлер, Бундесбанк и конституционный суд. Игра в «тяни-толкай» между этими центрами власти - причина бездействия Меркель. Как показывает последняя перебранка относительно кредитной политики ЕЦБ, Бундесбанк вовсе не стремится принимать меры, которые, по мнению многих, жизненно необходимы для спасения евро.
Конечно, в долгосрочной перспективе они могут привести к нежелательным инфляционным последствиям, но сейчас это вопрос жизни и смерти - как в Греции 1947 года. Америка пока предпочитает не вмешиваться. Но если еврокризис переходит на новую ступень, где политика приобретает исключительную значимость, может быть, американцам пора проявить чуть более активную позицию? Если не для того, чтобы спасти европейцев от самих себя, то чтобы спасти остальных от последствий неконтролируемого развала Еврозоны.
Подготовлено Forexpf.ru по материалам The Financial Times
