Принято считать, что в США самые глубокие, самые ликвидные и самые эффективные рынки капитала в мире. Американская финансовая система способствует эффективному размещению капитала, экономическому развитию и созданию новых рабочих мест. Многие десятилетия американские законодательные и регулирующие органы, а также финансовые компании поют эти и подобные песни. Даже в период финансового кризиса, разразившегося в 2008 году, они исключили из своих текстовых редакторов сотни фраз, которые ставят под сомнение так называемое правило Волкера (опасаясь, что банки лишатся возможности делать самостоятельные инвестиции). Обыкновенный читатель кивнет, и его взгляд заскользит дальне по тексту. Но сейчас начали появляться признаки того, что эти аксиомы ставят под сомнение.

По Европе бродит призрак долга. Пред ним дрожат мелкой дрожью все европейские лидеры. Они пускают свои экономики под пресс, чтобы изгнать демона. Но это, судя по всему, не помогает. Экономики скукоживаются, а долг продолжает расти. Рейтинговое агентство Standard & Poor’s понизило суверенный долговой рейтинг девяти европейских стран, включая Францию. На очереди Великобритания. Причина такого массового понижения ясна всякому, сумевшему сохранить здравый рассудок. Если вы намеренно сокращаете свой ВВП, то коэффициент долг/ВВП неизбежно будет расти. Единственный способ сократить долг (кроме дефолта, конечно), это заставить экономику расти. Страх перед долгами глубоко укоренился в человеческом сознании.

Ежегодный Всемирный экономический форум, это, как правило, не более чем хвалебная песнь наращиванию мирового ВВП, торговли и инвестиций. Но в этом году форум пройдет в атмосфере, когда экономический рост более нельзя воспринимать как должное, а неравномерное распределение доходов и благ роста прошлых лет ведет к массовым акциям протеста. Не удивительно, что сценарии катастроф о "семенах антиутопии" и угрозе "развала глобализации" растут как грибы после дождя. Мировых экономических и политических лидеров предупреждают: сделайте глобализацию лучше, или растущие толпы недовольных столкнут ее в кювет. К этим предостережениям нельзя не прислушиваться. Между тем, обсуждения в Давосе должны выйти за пределы темы устранения дисбалансов в соотношении долга и ВВП развитых стран. Им нужно наконец-то посмотреть на проблему более масштабно, чтобы увидеть гораздо более крупные дисбалансы, возникшие в результате беспрепятственной и бесконтрольной глобализации.

Великие империи сложно уничтожить атаками извне. Разрушение идет изнутри, от внутренних разногласий. Еврозону, судя по всему тоже не миновала участь сия. Ключевые макроэкономические индикаторы не предвещают валютному союзу никаких серьезных проблем. Напротив, текущий счет Еврозоны вполне сбалансирован, а это значит, что у нее есть ресурсы, необходимые для решения своих проблем, связанных с государственными финансами. В этом отношении Еврозона выгодно отличается от других крупных валютных областей, таких как США, или Великобритании, которые страдают от дефицитов и, следовательно, зависят от притока капиталов. С фискальной политикой в Еврозоне тоже все хорошо. У нее небольшой фискальный дефицит, намного ниже, чем в США (4% в Еврозоне против почти 10% в США).

Современная макроэкономика часто принимает стабильный экономический рост за путеводную звезду любой политики. Эта концепция прослеживается во всех политических спорах, в комментариях представителей Центробанков, в заголовках прессы. Но насколько разумно возводить рост в ранг основной социальной потребности на все времена, на что неявно намекают все учебники по экономике? Да, многие критики современной экономической статистики призывают использовать в качестве критериев национального благосостояния более широкие показатели, такие как уровень образованности, уровень рождаемости, и проч. Подобные оценки приводятся в Отчете по развитию человека Организации Объединенных Наций, а также в исследованиях Комиссии по оценке экономической эффективности и социальному развитию, возглавляемой Джозефом Стиглицем, Амартией Сеном и Жаном-Полем Фитусси.

Китай был высокоразвитой и процветающей цивилизацией более тысячи лет, вплоть до восемнадцатого века, но потом как-то незаметно на 150 лет деградировал в бедную и отсталую страну. В 1979 году Китай начал программу перехода к рыночной экономике, и страна буквально возродилась из пепла, как птица-феникс, превратив свою экономику из захудалой, в самую динамичную в мире. Что же стоит за этими судьбоносными переменами? В моей последней книге “Demystifying the Chinese Economy” говорится о том, что основой для устойчивого роста всега были, есть и будут технические инновации. До промышленной революции источником таких инноваций были фермеры и ремесленники. Китай, как самая густонаселенная страна, обладал в этом плане неоспоримым преимуществом, которое сделало его лидером в области технических инноваций и экономического развития своего времени.

Акции протеста стартовали в Тунисе, затем перекинулись на Египет, потом на Испанию, а теперь они поглотили весь мир, в том числе Уолл-стрит и ряд крупных городов в США. Глобализация и современные технологии позволяют социальным движениям пересекать границы со скоростью мысли. А социальные протесты сейчас везде находят для себя благодатную почву: ощущение того, что система себя дискредитировала, а также убежденность в том, что даже в демократическом обществе процедура выборов не гарантирует, что этот выбор будет правильным - по крайней мере, без вмешательства "с улиц". В мае мне довелось побывать на улицах Туниса; в июле я общался с возмущенными испанцами; оттуда я направился к молодым египетским революционерам на площадь Тахрир в Каире; а через несколько недель уже говорит с участниками движения "Захвати Уолл-стрит" (OWS) в Нью-Йорке. У всех есть нечто общее, некий единый стержень, который участники OWS выразили в простой фразе: "Нас 99%".

Америка страдает классическим многосторонним дефицитом торгового баланса. Несмотря на то, что крупная доля торгового дефицита лежит на Китае, остальные 87 связаны с другими странами. Многосторонний дефицит нельзя устранить, оказывая давление лишь на один из двусторонних компонентов. Но попробуйте объяснить это растущему хору американских китаененавистников. Масштабный торговый дефицит США - явное последствие беспрецедентной нехватки внутренних сбережений. Наиболее распространенный и значимый способ измерения объема сбережений страны экономисты называют «нормой чистых национальных сбережений» - комбинированные сбережения физических лиц, предприятий и правительства. Он выражается в «норме», чтобы не смешивать ее с обесцениванием, связанным с устареванием. Такой способ обеспечивает измерение сбережений, доступных для увеличения резервов акционерного капитала страны и, следовательно, поддерживающих экономический рост страны. Все дело в том, что в США больше нет чистых сбережений.

Соединенные Штаты попали в опасную экономическую западню. Ни Республиканцы, ни Демократы не хотят идти на уступки в том, что касается бюджета, поэтому правительство связано по рукам и ногам и не в состоянии ничего предпринять, чтобы остановить рост национального долга. На самом деле, Комитет Конгресса по бюджету прогнозирует, что в течение следующих десяти лет национальный долг в процентном отношении к ВВП вырастет до 82% - более чем в два раза больше, чем в 2008 году. Более того, этот прогноз основан на довольно-таки оптимистичных предположениях относительно экономического роста и низких процентных ставок. Вялый рост и нормальные ставки приведут к тому, что коэффициент долга будет еще выше, возможно, к 2021 году он превысит 100%, а к 2030 году - 150%.

С начала мирового финансового кризиса прошло три года, а состояние американской экономики все еще оставляет желать лучшего, делая очевидной следующую истину: Соединенные Штаты попросту не могут генерировать более быстрые темпы роста ВВП и занятости без изменений в составе экономических компонентов, ориентированных на внутренний спрос и экспорт. Это потребует структурных реформ, а также повышения конкурентоспособности в секторе, связанном с внешней торговлей, и его расширения. До того, как в 2008 г. разразился кризис, экономика США более десятилетия подпитывала себя (и значительную часть мировой экономики) избыточным потреблением. Уровень накоплений в секторе домохозяйств снизился и стабилизировался в районе нулевой отметки, поскольку низкие процентные ставки поощряли к чрезмерному использованию заемных средств, создавая пузырь активов и иллюзию роста благосостояния.