Осторожные граждане, умеющие экономить деньги экономике больше не нужны.
Вот уже пять с лишним лет в странах с высоким уровнем жизни деньги почти ничего не стоят. Япония и вовсе живет с этим почти двадцать лет. Таков политический ответ на кризис, охвативший мировую экономику. Бесспорно, политика дешевых денег полна противоречий. И все же, опыт Японии доказывает, что подобная неприятная ситуация может затянуться на долгие годы. Из четырех крупнейших центральных банков в странах с высоким уровнем дохода самая высокая процентная ставка - 0.5% - у Банка Англии. Ранее ставка никогда не опускалась ниже двух процентов.
В США, Еврозоне и Великобритании балансы центральных банков эквивалентны четверти валового внутреннего продукта. В Японии - уже половине ВВП, при этом он продолжает расти. Да, Федрезерв начал сокращать свою программу покупки активов, также ходят слухи, что Банк Англии также готов начать ужесточение монетарной политики. Однако в Еврозоне и Японии напротив поговаривают о наращивании стимулов.
Такие беспрецедентные политики призваны побороть хронический дефицит глобального совокупного спроса. До мирового кризиса 2007 года это дефицит восполнялся опасными кредитными бумами в ряде экономик. После кризиса они привели к возникновению фискальных дефицитов и вынудили центральные банки отчаянно искать способы стабилизации балансов в частном секторе, латать прохудившиеся кредитные рынки, поднимать цены на активы и, в конечном счете, провоцировать рост кредитования. Эти политики помогли снизить стоимость кредитования. Стало легче справиться с масштабными долгами в частном секторе, накопленными в докризисные времена, а также с государственным долгом, возникшим уже в результате кризиса.
Согласно отчету Международного валютного фонда, опубликованному в октябре 2013 года, программы покупки активов, начавшиеся в ноябре 2008 года, привели к снижению доходности по 10-летним гос. облигациям США на 90-200 пунктов. В Великобритании Центробанк начал скупать гос. облигации в 2008 году, обеспечив тем самым снижение доходности в диапазоне 45-160 базисных пунктов. В Японии аналогичные интервенции стартовали в октябре 2010 года и обусловили снижение доходности на 30 базисных пунктов, однако она уже и так была низкой на момент запуска программы.
Это существенным образом повлияло на характер распределения доходов. Исследование, проведенное Институтом МакКинзи, опубликованное в конце прошлого года, наглядно демонстрирует тектонический сдвиг доходов от кредиторов в пользу дебиторов. В целом, правительства и нефинансовые корпорации выиграли. Страховые компании, пенсионные фонды и домохозяйства оказались в числе проигравших. Банки почти не почувствовали разницы. Американские банки сумели подзаработать за счет роста процентной маржи. Европейские банки проиграли, потому что их процентная маржа сократилась. Британские банки также понесли небольшие убытки. Однако следует внимательнее присмотреться к деталям.
Правительства остались в выигрыше не только благодаря снижению процентной ставки, выплачиваемой по долговым обязательствам, но и благодаря монетизации существенной части долгосрочного долга через программы количественного ослабления. Таким образом, за период с 2007 по 2012 год США Федрезерв перевел правительству 145 млрд. прибыли, полученной от количественного ослабления. И это не считая 900 млрд. долларов, которые были сэкономлены правительством зза счет снижения процентных выплат за тот же период. В Великобритании программа количественного ослабления принесла казначейству прибыль в размере 50 млрд. долларов - это сверх тех 120 млрд, которые были сэкономлены за счет процентных выплат.
И опять-таки, в случае с США резкое снижение процентных ставок отвечает за 20% роста прибыли нефинансовых корпораций в период с 2007 по 2012 годы. А вот пенсионные фонды ощутили на себе далеко не самые приятные последствия, при этом им нужно исполнять обязательства перед участниками программ пенсионного обеспечения с фиксированной выплатой, и страховые компании - особенно те, которые обещали гарантированные номинальные выплаты. Для пенсионных фондов снижение долгосрочной доходности особенно нежелательно, потому что это сокращает доходы фондов и повышает приведенную стоимость будущих обязательств. Многие страховые , предлагающие услуги по страхованию жизни, вероятно, будут вынуждены свернуть деятельность в этом сегменте, если ставки не начнут расти. Это кризис с длинным бикфордовым шнуром.
Наиболее остро совокупные последствия ультра-низких процентных ставок на себе ощутят домохозяйства. В Америке домохозяйства с работающими членами семьи в возрасте от 35 до 44 лет выигрывают от низких процентных ставок, а вот старшее поколение - в проигрыше. С среднем, молодежь выигрывает 1700 долларов в виде сокращения годовых процентных выплат, а те, кому за 75 теряют более 2700. Более того, десять процентов самых богатых американцев являются владельцами 90% всех финансовых активов. Таким образом, в проигрыше главным образом средний класс, доходы которого зависят от процентного дохода. В то же время, такие люди выиграли от масштабного роста цен на облигации и ралли на фондовых рынках, хотя МакКинзи считает, что низкие процентные ставки не являются ключевым катализатором роста на рынке акций.
Эта политика хоть и не пользуется популярностью у многих людей, все же лучше других альтернатив. У Кейнса для этого даже есть особое название - "эвтаназия для рантье". В мире с избыточными сбережениями, доходность должна быть низкой; это последствия рыночных сил, на которые реагируют центральные банки. Сейчас склонность сберегать не соответствует желанию инвестировать. Поэтому фискальные дефициты по-прежнему высоки, а процентные ставки - низки. На самом деле, больше сбережений не нужно, они сейчас бесполезны. Доходы падают уже лишь из-за того, что центральные банки пытаются не допустить массовых банкротств, связанных с балансами, раздутыми до кризиса. Но тут не все ясно. Почему частные инвестиции не растут, учитывая относительно высокую прибыльность нефинансовых корпораций? Отчасти это можно объяснить искаженной мотивацией управляющих фондами. Еще одна потенциальная причина кроется в финансовом секторе.
Здесь образовался порочный круг из слабого спроса, который ведет к сокращению инвестиций и опять с снижению спроса. Кроме того, люди просто считают разумным отложить инвестиции, пока ситуация не стабилизируется и не станет более предсказуемой. Низкие процентные ставки крайне непопулярны, особенно среди осторожных рантье. Но осторожные рантье сейчас экономике не нужны. Ей нужны инвесторы, готовые рисковать. Но их нет, поэтому правительствам нужно собственные балансы, чтобы создавать эффективные активы. Но они этого делать не собираются. А раз так, центральные банки будут вынуждены ориентироваться на политику дешевых денег. Привыкайте: теперь это надолго.
Мартин Вулф Подготовлено Forexpf.ru по материалам The Financial Times
