Почему все называют текущий финансовый кризис «Великой рецессией»? Этот термин, возникший на почве ошибочного и опасного заблуждения относительно источника проблем, с которыми пришлось столкнуться США и другим странам, ведет к неверным прогнозам и губительным политическим решениям. Выражение «Великая рецессия» создает впечатление, что экономика движется в соответствии с общими принципами обычной рецессии, только более масштабной. Именно поэтому все аналитики и обозреватели, которые пытались проводить аналогии с американскими рецессиями послевоенного периода, пришли к неверным выводам. Более того, многие политики были уверены в том, что экономика попала всего лишь в глубокую рецессию, которую можно смягчить щедрой поддержкой при помощи традиционных политических инструментов и массовых фискальных вливаний.
Но на самом деле проблема в том, что мировая экономика слишком глубоко увязла в долгах, поэтому простых решений не будет. Не обойтись без передачи благосостояния от кредиторов должникам через дефолт, финансовые репрессии или инфляцию.
Более точное, хоть и менее обнадеживающее название для текущего кризиса - «Второе великое сокращение». Мы с Кармен Рейнхарт предложили этот термин в нашей книге This Time is Different, основываясь на нашем предположении, что мы имеем дело не с типичной глубокой рецессией, а скорее с глубоким финансовым кризисом. Первым «Великим сокращением», как верно подметила Анна Шварц, а затем и Милтон Фридман, была «Великая депрессия». Термин «сокращение» относится не только к объему производства и уровню занятости, как в контексте обычной рецессии, но также и к долгам, кредитам и отказу от заемных средств, на которое уходят многие годы. Кто-то может спросить, зачем все эти споры по поводу семантики. Что ж, представьте, что у вас воспаление легких, но вы думаете, что это всего лишь сильная простуда. В этом случае, вы, скорее всего, ошибетесь с выбором лекарства и будете надеяться на то, что поправитесь быстрее, чем это будет на самом деле. При традиционной рецессии возобновление роста подразумевает быстрый возврат к нормальным условиям. Экономика не только восстанавливается до прежних уровней, но и в течение года возвращается к долгосрочному восходящему тренду.
Между тем, последствия типичного глубокого финансового кризиса выглядят совсем иначе. Экономике, как правило, требуется более четырех лет только чтобы вернуться к докризисным уровням дохода на душу населения. Пока наш количественный сопоставительный анализ, основанный на широком спектре макроэкономических переменных, включая объем производства, уровень занятости, уровень долга, цены на жилье и даже стоимость акций, давал более точные результаты, чем традиционный анализ в рамках теории рецессии. Многие обозреватели считают, что фискальный стимул не принес желаемого результата не потому что использовался не по назначению, а потому, что был недостаточно велик, чтобы справиться с «Великой рецессией». Однако в условиях «Великого сокращения» проблема номер один - это долг. Если правительства с хорошими кредитными рейтингами, вынужденные тратить свои скудные ресурсы, то лучше всего направить их на погашение просроченной задолженности и сокращение уровней долга. Например, правительства могут облегчить списание ипотечных долгов в обмен на долю в будущем повышении стоимости жилья. Аналогичный подход можно применить и к государственным долгам. Например, избирателей в богатых странах Европы следовало было бы убедить поучаствовать в гораздо более масштабных программах по спасению Греции (достаточно крупных, чтобы принести пользу) в обмен на более высокие выплаты через десять-пятнадцать лет, если экономика Греции наберет обороты.
Есть ли альтернативы долгим годам политических метаний и нерешительности? Я уже говорил о том, что единственный практический способ сократить болезненный период отказа от заемных средств и вялого экономического роста - это обусловить умеренный рост инфляции, скажем, до 4-6% на протяжении нескольких лет. Конечно, инфляция - это несправедливый акт сокращения благосостояния тех, кто любит сберегать в пользу тех, кто набрал много долгов. Но, в конечном счете, это самый прямой и быстрый путь к выздоровлению. Так или иначе, но странам придется прибегнуть к нему. И Европа уже начинает это понимать. Некоторые аналитики считают мое предложение увеличить инфляцию проявлением опасного бреда. Но «Великие сокращения», в отличие от рецессий, случаются гораздо реже, может быть, один раз в 70-80 лет. Бывают обстоятельства, когда Центробанкам нужно пожертвовать доверием, которое они заработали в хорошие времена.
Кризис так быстро получил свой ярлык «Великая рецессия», потому что большинство аналитиков и политиков придерживаются неверной концепции. К сожалению, сейчас совершенно ясно, насколько они заблуждались. Признав ошибочность своего подхода, мы сделаем первый шаг к поиску правильного решения. История знает много случаев, когда рецессии получали новое название, когда туман рассеивался. Возможно, сегодня туман рассеется быстрее, если мы прямо сейчас откажемся от термина «Великая рецессия» и заменим его на что-то более подходящее, наподобие «Великого сокращения». Конечно, уже поздно делать что-то с неверными прогнозами и ошибочными политиками, но еще есть время выбрать новый путь.
Кеннет Рогофф, профессор экономики и государственной политики в Гарвардском университете, бывший старший экономист МВФ.
Подготовлено Forexpf.ru по материалам Project Syndicate
