Уже не первый день ощущаются волнения касательно того, что у Центробанков "закончились козыри". Снизив свои политические ставки до области нуля, они задействовали все более экстравагантные меры, такие как "количественное ослабление" и "заявление о намерениях". С учетом туманной завесы, покрывающей реальную экономическую активность, ввиду финансового кризиса, сложно предложить точную оценку того, насколько хорошо или плохо сработали эти меры. Но очевидно, что существует намного более эффективный способ вести дела. Больше нет причин позволять нулевой привязке по номинальным процентным ставкам продолжать препятствовать монетарной политике. Простым и элегантным решением был бы постепенный переход к полностью электронной валюте, где для выплаты процентов (положительных или отрицательных) требовалось бы всего одно нажатие кнопки.
А в случае с бумажными деньгами (в частности, с банкнотами крупного номинала), которые, пожалуй, приносят больше вреда, чем пользы, валютная модернизация назрела уже давно. С помощью центральной валюты Центробанки могут и дальше стабилизировать инфляцию, совсем как они делают это сейчас. (Главный экономист Citigroup, Уиллем Баутер, предложил несколько способов борьбы с ограничением бумажной валюты, однако самым простым является ее уничтожение.)
Вторая, менее изящная идея, заключается в том, чтобы Центробанки попросту повысили свои целевые значения инфляции от текущей нормы в 2% до более высокого, но все же умеренного уровня в 4%. Впервые идея бессрочного повышения целевых значений инфляции до 4% была предложена в интересном и ценном исследовании, проведенном главным экономистом МВФ, Оливье Бланшаром, и ее поддержали другие ученые, включая, совсем недавно, Пола Кругмана.
К сожалению, проблема плавного и впечатляющего перехода к новому целевому значению, вероятно, является неразрешимой. Когда Бланшар впервые предложил свою идею, я был заинтригован, но настроен скептически. Прошу заметить, что двумя годами ранее, на начальной стадии финансового кризиса я предложил повысить инфляцию до 4% или более на несколько лет, чтобы снизить излишек долгового бремени и ускорить темпы регулировки зарплат. Но есть огромная разница между временным повышением инфляции для борьбы с кризисом и в нарушении долгосрочных ожиданий.
Сообщая общественности на протяжении двух десятилетий, что инфляция в 2% является благом, члены Центробанков собьют с толку людей, если объявят о том, что передумали – и не незначительно, а полностью. Вспомните хотя бы рыночную "истерию сокращения стимулов" в мае 2013 года, когда прежний председатель ФРС, Бен Бернанке, предложил намного более умеренный поворот в монетарной политике. Люди вполне могут задаться вопросом, почему, если члены Центробанков могут изменить долгосрочное целевое значение с 2% до 4%, они не могут позже решить, что оно должно составлять 5% или 6%? Учитывая вероятность дезориентации и недоверия общественности, сложно найти какое-либо глубокое разумное объяснение целевому значению в 4%.
Существующее целевое значение инфляции в 2%, по крайней мере, что-то из себя представляет, поскольку члены Центробанков могут изобразить его в качестве морального эквивалента нулю. (Большинство экспертов полагает, что истинный индекс цен, основанный на благосостоянии, может значительно снизить инфляцию по сравнению с той, которую демонстрирует государственная статистика, поскольку официальные данные не охватывают преимущества непрерывного потока новых товаров в экономику).
Существует аналогия с проблемами, с которыми столкнулись страны, попытавшись заново ввести золотой стандарт после Первой мировой войны. До войны деньги обеспечивались золотом и могли выкупаться по фиксированной ставке. Несмотря на то, что система была крайне уязвима перед массовыми изъятиями из банков, а у политики монетарной стабилизации было немного пространства для маневра, вера людей в систему позволила ей закрепить ожидания. К сожалению, система потерпела полный крах после начала войны в августе 1914 года. Доведенные до отчаяния в отношении доходов воюющие стороны были вынуждены обратиться к обесцениванию финансов. Они не могли одновременно обесценивать валюту и обеспечивать ее золотом по фиксированной ставке.
После войны, когда все успокоилось, правительства попытались вернуться к золоту, отчасти в качестве символа возвращения к нормальному состоянию. Но возрожденный в межвоенный период золотой стандарт, в конечном итоге, потерпел крах, не в последнюю очередь из-за невозможности восстановить доверие общественности. Переход Центробанков к целевому значению долгосрочной инфляции в 4% рискует выступить катализатором аналогичной динамики.
К счастью, существует более эффективный способ. Переход к электронной государственной валюте не потребует дестабилизирующих изменений в целевом значении инфляции. Второстепенные технические вопросы с легкостью можно решить. Например, обычным гражданам можно разрешить сальдо транзакций с нулевым процентом (в пределах ограничения). Предположительно, номинальные процентные ставки перейдут на отрицательную территорию только в ответ на глубокий дефляционный кризис.
Но при возникновении такого кризиса Центробанки могли бы выбраться из него намного быстрее, чем это возможно на сегодняшний день. И как я утверждал ранее, правительства долгое время рисковали большим ради малого для обеспечения банкнот крупного номинала, учитывая, что большая их доля используется в теневой экономике и для финансирования незаконной деятельности. Переход к валютной системе двадцать первого века значительно упростит и переход к режиму Центробанков в духе двадцать первого века.
Кеннет Рогофф
Подготовлено Forexpf.ru по материалам Project Syndicate
