«Они хотят, чтобы мы вернулись к тем самым старым политикам, которые и привели нас к тому, что мы имеем». Кто это сказал? Президент Барак Обама? Билл Клинтон? Рам Эмануэль? Дебби Вассерман Шульц? Все перечисленные знаменитости были в числе выступавших на Демократической национальной конвенции, состоявшейся в середине сентября в Шарлотте, Северная Каролина. Эта фраза превратилась в штамп, в затертую фигуру речи, но вот незадача, никто так и не удосужился пояснить, что же это за политики такие. Прежде чем перейти к анализу причинно-следственных связей, давайте определим, что именно «мы имеем». Полагаю, под этой фразой скрывается финансовый кризис 2008 года, пошатнувший американскую и мировую экономику, толкнувший банки на край пропасти под названием банкротство, и оставили выжженную пустыню вместо рынка жилья. Достойное толкование?
Что ж, пойдем дальше. Нам нужно разобраться еще с одним вопросом, и только после этого мы сможем вплотную заняться анализом политик. Итак, что лежит в основе катастрофы? Иными словами, какой элемент стал катализатором кризиса? Ответ: безнадежные долги. Именно они всегда навлекают страшные беды на банковский сектор. (Да, это не уникальная особенность нынешнего кризиса). На этот раз ими стали субстандартные ипотечные займы, собранные в комплекты и упакованные в ценные бумаги, порезанные, нашинкованные, иногда даже покрошенные кубиками, и проданные инвесторам, как ценные бумаги с рейтингом ААА.
Временные рамки
Какие политики в этом виноваты? Не думаю, что снижение налогов, введенное Бушем в 2001 и 2003 годах, понизившее маржинальные налоговые ставки и налог на прирост капитала и дивиденды как-то связано с пузырем на рынке жилья. С другой стороны, его создали писанные и неписаные государственные политики. Начнем с налоговой оптимизации. Проценты по ипотеке и налоги на жилую недвижимость подлежат вычету при исчислении налогооблагаемой базы. Первые 250 тыс. долларов прироста капитала (500 тыс. долларов для супружеской пары) от продажи дома не облагаются налогом, если вы жили в нем не менее двух лет.
Налоговое законодательство в отношении прироста капитала было ослаблено в 1997 году, при Клинтоне. Почему жилье подверглось налоговой оптимизации: Потому что люди, пишущие законы - или, если точнее, те, кто имеет рычаги давления на людей, пишущих законы - решили, что так должно быть. Правительство приняло законы, чтобы стимулировать кредитование для малообеспеченных слоев населения. (Кредиторы, вероятно, считают, что слово «стимулировать» сильно принижает мощный эффект этого закона). Он установил цели в рамках программы «доступное жилье» для Fannie Mae и Freddie Mac. И закрыл глаза на финансовые уловки этих двух спонсируемых государством наполовину частных, наполовину государственных предприятий.
И раз уж мы заговорили про Клинтона. Я чуть со стула не упала, когда увидела его цитату с советом Обаме. «Республиканцы планируют снизить налоги для людей с высоким уровнем дохода и вернуться к процессам дерегулирования», - пишет Клинтон. «Но именно это и стало причиной всех наших сегодняшних проблем». Дерегулирование? Вроде аннулирования закона Гласса-Стиголла в 1999 году? Разве администратор предвыборной кампании Обамы не проверил эту цитату, прежде чем ее одобрила цензура? Закон о модернизации финансовых услуг, принятый в 1999 году, и известный в народе как закон Грэмма-Лича-Блайли, устранил барьеры между банками, инвестиционными банками и страховыми компаниями. Банки разрослись до немыслимых размеров и погрязли в долгах.
Прошло совсем немного времени, и они стали «слишком большими, чтобы позволить им рухнуть». За ним последовал Закон о модернизации рынка сырьевых фьючерсов, исключивший внебиржевые свопы и производные инструменты из системы регулирования. Он был подписан в 2000 году.... Биллом Клинтоном. Возглавляли тогда процесс дерегулирования министр финансов Роберт Рубин - в конечном счете, он ушел на теплое и весьма хлебное местечко без линейной ответственности в Citigroup, который провел слияние с Travelers еще до отмены Закона Гласса-Стиголла - и его заместитель Ларри Саммерс. Они намеревались распределить риски равномерно по системе; а добились их многократного увеличения.
Гонка за жильем
Финансовое дерегулирование, начавшееся в 1980 году при президенте Джимми Картере, не вылилось в финансовый кризис. Оно придало системе мощное ускорение, позволило Уолл-стрит производить на свет новомодные ценные бумаги, которые, фактически, были теми же самыми ипотеками, на основе которых их производили. Государственная политика сыграла свою роль в нерациональном использовании капитала на рынке жилья.
Но это не оправдывает других участников драмы: кредиторов, слыхом не слыхивавших о должной осмотрительности: заемщик еще не успевал поставить свою подпись на кредитном договоре, а его заем уже стоял в очереди на продажу; услужливые рейтинговые агентства, не сумевшие понять, что обеспеченный со всех сторон мусор все равно остается мусором; инвестиционные банки с Уолл-стрит, с радостью удовлетворявшие спрос инвесторов, скармливая им высокодоходные ценные бумаги с рейтингом ААА; Федрезерв, державший низкие процентные ставки слишком долго; регулирующие органы, заснувшие за рулем; и, да, покупатели домов, прознавшие про бесплатный сыр, и спешившие урвать свою порцию.
Все виноваты. Но главным катализатором все-таки стала гонка за собственным жильем, поощряемая законодательством, мерами стимулирования и сниженными стандартами кредитования. Правительство добилось результата в этом плане. Норма домовладения в 2004 году выросла до рекордных 69.2% по сравнению с 64% в 1994 году. Государство и сейчас пытается найти способы облегчить домовладельцам выплату ипотеки и помочь им сохранить жилье.
Для многих из них, особенно для тех, кто оказался без работы, дом больше не крепость, а камень на шее, мешающий переехать в те регионы страны, где требуются рабочие руки. Не пора ли снять домовладение с пъедестала, перестать делать его самоцелью. Право же, оно не относится к категории вечных ценностей, таких как жизнь, свобода и человеческое счастье.
Каролина Баум
Подготовлено Forexpf.ru по материалам агентства Bloomberg
