Вашингтон сам не знает, чего хочет.
«Болтовня лучше, чем война» — эти слова бывшего премьер-министра Великобритании Гарольда Макмиллана (ошибочно приписываемые Уинстону Черчиллю) очень точно характеризуют «первый этап» торгового соглашения между США и Китаем. В соглашении имеется множество недостатков, связанных с действием и бездействием. Конфликт далек от разрешения.
Цели США также остаются запутанными и сбивают с толку. Но, по крайней мере, двум сверхдержавам удалось достичь соглашения. В преамбуле соглашения даже говорится, что «обе страны заинтересованы в росте торговли». Это перемирие, а не мир. Никто не отказывается от мер защиты. И все же стоит поприветствовать это перемирие.
Сама сделка охватывает такие аспекты, как интеллектуальная собственность, «принудительная» передача технологий, сельское хозяйство, доступ к финансовым услугам и валютные манипуляции. Она также включает обязательство Пекина «импортировать различные американские товары и услуги в течение последующих двух лет на сумму, которая превышает ежегодный уровень импорта этих товаров и услуг Китаем в 2017 году не менее чем на $200 млрд». Это примерно в два раза больше. Не менее примечательно, что соглашение включает жесткую двустороннюю систему разрешения споров. И, наконец, соглашение оставляет в силе большую часть американских тарифов, предусматривая отказ — или, возможно, просто отсрочку — от дополнительных тарифов.
Китай идет навстречу
Стоит отметить, что многие новые политические меры Китая, анонсированные в соглашении, уже действуют. Как отмечает хорошо осведомленный сторонний инвестор Вэйцзянь Шань, Китай начал снимать ограничения на иностранную собственность, в том числе в сфере финансовых услуг, а также ужесточил законы, защищающие интеллектуальную собственность. Кроме того, Пекин давно перестал манипулировать валютой. В этих областях США стучатся в открытую дверь — или, по крайней мере, в ту дверь, которую их китайские коллеги хотят открыть на этих переговорах в интересах Китая. И китайская экономика только выиграет от таких результатов.
Соглашение не решает самые серьезные проблемы в отношениях двух стран, в частности, коммерческие киберкражи, промышленные субсидии и в более широком плане — программу Made in China 2025, направленную на повышение технологического уровня в экономике. Настоящее соглашение не затрагивает споры, касающиеся технологической взаимозависимости, в частности в отношении Huawei, и цепочек поставок, включающих китайское производство в областях, которые считаются чувствительными для безопасности США.
Существенные недочеты
Соответственно, это только частичное соглашение. И в нем есть недочеты. Самый существенный недостаток связан с администрацией Дональда Трампа: она слишком стремиться использовать количественные методы управления торговлей.
Основной упор в этом соглашении делается на открытие рынка и зависимость от рыночных сил, включая валютные рынки. Можно не согласиться с используемыми методами, в частности с двусторонними тарифами, законность которых в рамках ВТО вызывает большие сомнения. Но, по крайней мере, эти цели согласуются с многолетней американской политикой.
Тем не менее, прослеживается удивительная приверженность конкретным ценностям при закупке американских товаров и услуг Китаем. Это, несомненно, усилит роль государства в китайской экономике. При этом Пекин также поставит в невыгодное положение торговых конкурентов. Штаты вынуждают Китай нарушить основные принципы недопущения дискриминации и рыночной политики, стремясь уменьшить общий торговый дефицит США за счет сокращения двусторонних дефицитов. Это и нелепо, и опасно.
Более того, несмотря на усилия администрации, общий дефицит торгового баланса США сейчас больше по отношению к валовому внутреннему продукту, чем в момент инаугурации Трампа. Это неудивительно: торговая политика не определяет размер торгового баланса. Те, кто думают иначе, заблуждаются.
И это не единственный серьезный недостаток. Соглашение не положит конец неопределенности. Следовательно, если, по мнению США, Китай не выполнит свою часть сделки, они начнут предпринимать действия против Китая и, в конечном счете, соглашение может быть разорвано.
Чего же пытаются добиться Штаты?
Однако есть и более неопределенные вопросы. США не знают, чего они пытаются добиться от Китая. Эта торговая сделка в значительной степени направлена на то, чтобы открыть Китай и таким образом превратить его в нормальную рыночную экономику. Это ускорило бы интеграцию Китая в мировую экономику и сделало бы китайскую экономику более конкурентоспособной. Но сделка также направлена на управление торговлей, что, несомненно, усилит роль китайского государства. В других областях — опять же, особенно в сфере технологий и инвестиций в США — цель явно заключается в ослаблении экономических связей с Китаем. Объединение? Управление? Устранение связей? Подобный разброд отражает продолжающуюся в США неразбериху.
И хотя, данный аспект, возможно, является самым важным, он не единственный, где сохраняется неопределенность. Многие ожидают, что следующим шагом в торговых войнах администрации Трампа станут нападки на торговую политику ЕС. США недавно достигли соглашения с ЕС и Японией о необходимости ужесточить глобальные правила в отношении субсидий, направленные против Китая. Если не обеспечить контроль их исполнения, это мало что будет значить. Однако теперь США также уничтожили процедуру урегулирования споров ВТО, что может только усилить неопределенность и лишить усилия по модернизации правил ВТО смысла.
Очень жаль, что США фактически вывели вопрос о споре с Китаем из ВТО. Как отметил Пол Блюштейн в своей книге «Раскол» (Schism), были и другие реальные альтернативы. Тем не менее, продолжающиеся трения между двумя сверхдержавами теперь кажутся неизбежными. Можно достичь соглашения об обязательных правилах торговли в конкретных областях, хотя это и трудно. Но Китай никогда не согласится на постоянное отставание в экономической и технологической сфере. Если основная цель США — навязать последнее, то это лишь начало затяжного конфликта. Возможно, стоит порадоваться частичному перемирию вроде этого. Однако война, скорее всего, будет длиться бесконечно.
По материалам издания The Financial Times
