Сейчас самое главное - убедить инвесторов в том, что у евро действительно есть будущее, а все политические разногласия можно устранить. На финансовых рынках убеждения гораздо важнее правды. Сейчас этот принцип проявляется особенно ярко в отношении Еврозоны. Кризис растет как на неверии в будущее Еврозоны, как на дрожжах. Таким образом, судьбу единой валюты, в конечном счете, определят доминирующие настроения. Одни верят в то, что евро будет жить долго и счастливо, если все страны Европы будут брать пример с Германии - такого мнения придерживается в основном сама Германия - то есть, упорно трудиться, контролировать затраты на содержание персонала, сдерживать инфляцию, увеличивать сбережения и не увлекаться кредитами. Другие же считают, что если отказывать себе во всем, то экономика окончательно придет в упадок - так думают жители периферийной Европы.
По их мнению, чтобы разрядить атмосферу, страны-кредиторы (то есть Германия) должны обеспечить им постоянную поддержку. Есть и третье мнение - оно пользуется большой популярностью в инвесторском сообществе и заключается в том, что первая и вторая группы никогда не смогут прийти к согласию. То есть евро ждет незавидный конец из-за политических противоречий внутри Еврозоны. Если это так, то нас ждет финансовый хаос.
Чтобы понять, почему, попробуем встать на место тех. кто боится развала Еврозоны. На что они ставят? Они не могут беззаботно продавать евро против других валют, потому что, в случае распада валютного союза, немецкая часть евро, вероятно, поднимется в цене, тогда как периферийная - обесценится. Сухой остаток - никаких радикальных изменений. Но есть и другие аспекты, о которых нужно подумать. До появления евро процентные ставки в периферийных странах были значительно выше, чем в "центральных", то есть, они опасались девальвации своей валюты. Таким образом, сегодня инвесторы могут предположить, что в случае развала евро, спрэды по процентным ставкам снова разойдутся в разные стороны. Естественная реакция - продавать итальянские облигации и покупать немецкие. Что и происходит. Это значит, что процентные ставки на периферии будут выше не только из-за неустойчивой фискальной позиции в ряде случаев, но и потому, что инвесторы сомневаются в будущем единой валюты. Займы дорожают и наказывают эти страны еще сильнее. Экономическая ситуация обостряется, что вызывает еще больше вопросов о жизнеспособности евро. Теперь же представим, что ситуация стабильно ухудшается: больше фискальной консолидации, больше сомнений относительно евро, меньше экономического роста, выше процентные ставки и... еще больше консолидации. Как странам вырваться их этого порочного круга? Один из способов - выйти из состава Еврозоны и девальвировать свою валюту. Другой - объявить дефолт по своим обязательствам перед иностранными кредиторами. Обе альтернативы малоприятны, но, как ни странно, они приведут к одинаковым результатам.
После возникновения Еврозоны, государствам стало проще продавать свои облигации своим соседям и коллегам по валютному союзу. До появления евро, немецкие и французские инвесторы не спешили покупать итальянские бумаги, потому что они небезосновательно опасались, что их сбережения канут в небытие из-за возможной девальвации лиры. Когда же появился евро, итальянские облигации перестали казаться такими уж рискованными, ведь у итальянцев больше не было своей валюты, которую можно было бы обесценить. Таким образом, многие немцы и французы с радостью закупили итальянские облигации. Таким образом, и дефолт Италии, и ее выход из состава Еврозоны, который приведет к появлению обесцененной лиры, оставят финансовые институты Франции и Германии с крупными убытками. Таким образом, у инвесторов есть еще один способ обезопасить себя на случай коллапса евро - продавать акции немецких и французских банков, или просто перестать кредитовать их (именно так и поступили многие особенно нервные американские фонды). В итоге, кредитные краны постепенно перекрываются, оставляя европейскую экономику без средств к существованию.
Экономики Германии и Франции тоже уязвимы, поэтому Париж и Берлин боятся, что их южные соседи потеряют последний шанс. Неужели в этой ситуации политики не сумеют объединиться? Если нет, то неужели нам придется наблюдать за тем, как страны одна за другой объявляют дефолт, евро падает в пропасть, а в Европе разгорается финансовый кризис, по сравнению с которым Lehman Brothers еще цветочки? Все может быть по-другому. Однако ж стоит знать, как будут обстоять дела, если позволить деструктивным настроениям взять верх. Они могут расплавить финансовую систему. Таким образом, сейчас важно убедить инвесторов в том, что у евро действительно есть будущее, и что политические разногласия вполне устранимы. Монетарные союзы дают стабильность, только если они подкреплены фискальным и политическим единством. К этому нелегко прийти, но некоторые шаги уже делаются. Голландцы поговаривают о необходимости "финансового царя", французы надеются на еврооблигации, и даже немцы хотят, чтобы все страны придерживались одинаковых фискальных правил и вполне могут представить, что однажды страны Еврозоны будет связывать более прочное фискальное соглашение.
Но для этого нужно время. А рынки хотят получить ответы на свои вопросы прямо сейчас. Так что же можно сделать, чтобы закрыть пропасть между логичным переходом к фискальному союзу и катастрофической неуверенностью в политической адекватности? К счастью, есть подходящее решение. Если инвесторы продолжат продавать итальянские или испанские облигации, нужно, чтобы кто-то их покупал. Самый очевидный "покупатель последней инстанции" - это Европейский центральный банк (ЕЦБ). Как и ФРС, которая в 2009 году скупала облигации Fannie Mae и Freddie Mac (двух финансовых фирм с государственной поддержкой, которые должны были повысить уровень домовладения в Америке), ЕЦБ может стабилизировать рыки облигаций и, тем самым, предотвратить финансовый Армагеддон.
Но есть одна проблема. Если итальянцы и испанцы знают, что ЕЦБ выступит в роли покупателя последней инстанции, они отложат жизненно важные структурные реформы в долгий ящик. Если так, то кк долго ЕЦБ сможет покупать облигации, прежде чем немцы обвинят его в монетизации государственного долга и формировании гиперинфляции в Европе? Очевидно, что недолго. Устав от компромиссов, навязываемых Европейскому центральному банку, Юрген Старк, представитель Германии в ЕЦБ, просто покинул свой пост. Задача спасти евро от политических разногласий становится сложнее с каждой неделей.
Стивен Кинг
Подготовлено Forexpf.ru по материалам Independent
