Европа снова в движении. После двух лет простаивания на запасных путях франко-немецкий локомотив снова появился на горизонте. У руля Ангела Меркель. Из-за ее плеча выглядывает Николя Саркози. Эти два лидера никогда не будут жить душа в душу, но, судя по всему, на этот раз им удалось договориться о пункте назначения. Название ему - "Европейское экономическое правительство". Но есть одна небольшая загвоздка - она всегда появляется, когда дело касается Европейского Союза. Немецкий канцлер и французский президент хотят взять в свой обновленный поезд только 17 стран из двадцати семи. Дэвид Кэмерон, глава британского правительства уже готов без тени сожаления помахать им рукой с платформы. Однако Польша, Швеция и другие страны за пределами Еврозоны не в восторге от идеи двухуровневой Европы. Кризис Еврозоны еще очень далек от завершения. Рынки несколько успокоились, однако, политикам не стоит воспринимать это спокойствие всерьез.
Спрэды на рынках облигаций напоминают нам о том, что долговые проблемы, уничтожившие в прошлом году доверие к единой валюте, все еще терзают европейские страны. А состояние банков в Европе никак не назовешь стабильным. Греция и Ирландия могут не выдержать долгового бремени. Португалии может понадобиться финансовая помощь. За публичными заявлениями о том, что государственных дефолтов не может быть, потому что не может быть никогда, скрывается неуверенность политиков, которые боятся попасть в долговую ловушку. Министры финансов молятся о том, чтобы Испании удалось избежать участи Греции и Ирландии и не пустить долговой пожар на крупные экономики региона.
Меркель планирует новый пакт о конкурентоспособности для стран Еврозоны. Он должен синхронизировать все, начиная от лимитов государственного долга и налогов, до пенсионного возраста и образовательных стандартов. Эта идея одобрена Саркози. В остальных странах пока не слышно бурных оваций. Некоторым кажется, что эти инициативы слишком сильно вторгаются в процесс принятия экономических решений на национальном уровне. Бельгия не хочет отказываться от индексации заработных плат; Ирландия считает, что отказ от низких корпоративных налогов станет для нее самоубийством. Другие полагают, что этот пакт не более чем попытка отвлечь внимание от необходимости расширения ресурсов Европейского стабилизационного фонда. Меркель же продолжает вести дискуссии на тему неустойчивого положения банков в регионе (читай, в Германии). В целом, на пути локомотива будет немало красных семафоров, прежде чем ему удастся набрать скорость. Но, как бы там ни было, смена политического климата в Берлине и Париже имеет огромное значение. Она несет в себе явно ажиотажный политический настрой. Кризис евро в прошлом году, отчасти, был ставкой на то, что европейские правительства не смогут проявить решимость. Но сейчас Франция и Германия действуют сообща, что уже немаловажно.
С тех пор, как Гельмут Коль покинул пост канцлера десять лет назад, отношения между двумя странами не складывались. Меркель и Саркози никогда не скрывали своей взаимной неприязни. Но политическая необходимость диктует свои правила. Они хотят сохранить евро, а это значит, им нужно работать вместе. В прошлом году спотыкания и проволочки привели к тому, что мировая общественность задалась вопросом: "хватит ли у европейских лидеров политической воли для сохранения единства". По мнению одного из членов управляющего совета Европейского центрального банка, Меркель рассматривала рынки с точки зрения терапевта-теоретика.
В комментариях канцлера, в ее нежелании выделять немецкие деньги на европейские нужды, также появились нотки, напоминающие Маргарет Тэтчер. Между тем, Саркози был полон решимости, но совершенно не представлял, куда направить свою энергию. Европейские страны на осадном положении вынуждены соблюдать фискальную диету. Между тем, сейчас дискуссии приняли другой характер. Меркель изложила условия Германии, при которых возможна поддержка единой валюты. Не всем они нравятся, но Берлин считает, что сохранение евро отвечает фундаментальным интересам страны - даже ценой спасения некоторых безрассудных партнеров.
Совершенно очевидно, что развал Еврозоны не соответствует экономическим интересам Германии, которая с удовольствием экспортирует товары своим соседям и Китаю. Но есть и другой аспект. Более полувека европейской интеграции превратились в якорь для внешней политики Германии. Обрубить цепь, значит поступить необдуманно. Внесем ясность. Меркель не намерена соглашаться на формирование федерального фискального союза, в котором ей придется подписывать чеки для расточительных средиземноморских соседей. Но при этом она признает, что для сохранения евро требуется более тесная экономическая интеграция - политический контроль - которого так долго добивается Франция. Вместо того чтобы отвергать Европейское экономическое правительство, она решила сформировать его так, как это выгодно Германии. Канцлер также согласилась с тем, что лидеры Еврозоны должны создать более прочную политическую форму монетарного союза путем проведения регулярных саммитов 17-ти стран. Сейчас только министры финансов могут встречаться более тесной компанией, независимо от заседаний всего ЕС. Франко-германский план подразумевает, что главы правительств стран Еврозоны будут собираться перед регулярными саммитами ЕС. Саркози сделал свои признания, еще более масштабные, чем признания Берлина. Если Германия не может позволить себе отказаться от евро, то для Франции он является единственным средством к выживанию. Европа - это монетарный союз.
Развал Еврозоны будет предвестником более значимого и глубокого раскола между Германией и Европой. Для Франции это будет означать конец политического влияния. Берлин направится на восток, в Россию и на свои новые экспортные рынки в Китае. А Франция может оказаться позади, во втором дивизионе европейских экономик, вместе с Испанией и Италией. Не надо быть специалистом по культурным особенностям народа Франции, чтобы понять, какой ужас охватывает парижскую политическую элиту при одной мысли об этом. В этих условиях Франции лучше согласиться на руководящую роль Германии. Саркози тоже не все нравится в предложениях Меркель. Но, кажется, что он для себя уже твердо решил, что лучше немецкий евро, чем никакого евро вообще. Что будет со странами, не входящими в Еврозону, пока не ясно. Во время своего совместного визита в Варшаву, Саркози и Меркель уверили Польшу в том, что остальные страны не станут полными изгоями. Но европейский кризис стал мощным толчком для политиков. Европа снова пришла в движение и теперь, кто будет медлить, может не успеть в уходящий поезд.
Филипп Стефенс
По материалам The Financial Times
