Призывающие к фискальной консолидации усиливают политический кризис.
Итальянские выборы вызвали в Европе большой переполох и привлекли внимание мировой общественности к тому, что давно его заслуживает - к политике, доминирующей в период еврокризиса. Шесть месяцев мы пребывали в состоянии благостного покоя, наслаждались мечтами о светлом будущем и ростом на фондовых рынках. Бытовало мнение, что самое страшное уже позади, Ирландия восстанавливается, а Греция уже не грозит выходом из состава валютного союза. Но эта точка зрения, как всегда, не учитывала политический аспект. В частности, на примере Греции хорошо видно, что даже если капитал течет в нужном направлении, нехватка демократии ощущается сильнее с каждым днем. За пределами страны никому не было дела до того, что неонацисты могут набрать 10% голосов по результатам изучения общественного мнения.
Но нечто подобное может случиться в любой европейской стране. Политический класс Италии дискредитировал сам себя - именно они виновны в начавшемся хаосе и связанной с ним коррупцией. Разве можно доверять им работу по зачистке? Те, кому не приходилось чем-то жертвовать, не имеют морального права требовать каких бы то ни было жертв от других людей. К счастью, пока нет никаких параллелей с "Золотым рассветом" в Италии. Но кризис легитимности демократии не менее глубок. Как и в Греции, у избирателей сложилось четкое представление о ситуации: они хотят остаться в Европе и, зная недостатки собственной экономической системы, готовы на некоторые жертвы.
Премьер министры из стана технократов, например, итальянец Марио Монти, или грек Лукас Пападемос - не лучшая альтернатива: да, руки у них чистые, но лишь потому, что они не вмешивались в политику партий. Однако само их появление - плод экономического и банковского кризиса. Они хорошо разбираются в финансовых вопросах, что уже не делает их привлекательными в глазах избирателей, которые хотят, чтобы лидеры больше разбирались в их потребностях. В результате складывается опасная ситуация.
Мы делаем шаг от ликвидации политического класса в сторону ликвидации институциональной демократии. Пока избиратели в Греции или Италии не стали этого делать. Но некоторые уже встали на этот путь, и у других появился соблазн последовать их примеру, то есть, либо склониться к ультраправым, анти-капиталистам, узникам собственной революционной риторики, либо к анархической альтернативе многопартийной политики - в качестве примера можно привести прямую демократию, взращенную Беппе Грилло из Движения "Пять звезд" в Италии.
Брюссель и кредиторы с севера в этом отношении явно страдают полным отсутствием воображения, механически настаивая на том, что должникам следует "просто двигаться дальше не смотря ни на что" - прямо как рыбке из мультфильма "В поисках Немо". Вероятно, некоторое время они еще продержатся. Южная Европа может дать немцам срок до осени. За это время им нужно будет разработать новый подход к решению проблемы, потому что терпения у южан надолго не хватит.
Приближается момент истины. Йоахим Гаук, президент Германии, говорит о необходимости снова сесть за стол переговоров, чтобы обсудить судьбу Европы, он также предположил, что ее будущее - это содружество наций. Даже если подобные переговоры и начнутся, участникам придется столкнуться с противоречивыми вопросами валютного союза. Европа очень скоро может оказаться перед сложным выбором: отказаться от евро, или сохранить его и обречь себя на свирепый политический кризис.
Гаук также добавил, что изначально идея объединенной Европы подразумевала наличие наднациональной политики, которая должна была не давить отдельные государства, а помогать им выйти из существующих кризисов и решить проблемы, одолевающие их после Второй мировой войны. Европейское сотрудничество возникло на фоне экономического планирования, валютного контроля, кейнсианства и корпоративного управления производственными связями. Этот подход был дискредитирован стагфляцией 1970-х. Под руководством Жака Делора, президента Еврокомиссии в период с 1985 по 1994 годы, а также при его преемниках, ЕС пошел в другом направлении. Ставка была сделана на монетарную координацию, свободное движение капитала, приватизацию и ненавязчивое финансовое регулирование.
Старую концепцию забыли и забросили, хотя она позволяла странам генерировать более высокие темпы роста, чем сменившие ее модели. Кроме того, она поддерживала внутренние политические институты, а не подрывала их авторитет: доверие к парламентам и партиям постепенно, шаг за шагом восстанавливалось. Таким образом, с современной точки зрения, 1950-е и 1960-е были просто золотым веком. Теперь же мы рискуем растерять все то, чего нам удалось добиться. Ведь никто не может гарантировать, что Европа всегда будет ассоциироваться у ее жителей с ростом и демократией.
Это не аксиома, высеченная в камне. Не исключено, что нас ждет другое будущее, где при упоминании Европы нам будут рисоваться картины стагнации, безработицы и тирании. Те, кто настаивает на консолидации и ужесточении, вероятно, не подозревает о том, что лишь подливает масло в огонь кризиса. Выборы в Италии должны напомнить лидерам Еврозоны о необходимости прислушиваться к своим избирателям. Экономические заплатки не помогли устранить политический кризис, который может не только поставить под угрозу процесс европейской интеграции, но и разрушить легитимность самой демократии на континенте.
Марк Мазовер, профессор истории в Университете Колумбии, автор "Governing the World: The History of an Idea"
Подготовлено Forexpf.ru по материалам The Financial Times
