Пять лет прошло после коллапса Lehman Brothers, спровоцировавшего крупнейший мировой финансовый кризис со времен Великой депрессии, за это время раздутые банковские секторы пошатнули экономики Ирландии, Исландии и Кипра. Банки Италии, Испании и многих других стран боятся выдавать кредиты. Китайский бум кредитования грозит обернуться крахом. Иными словами, мировая финансовая система по-прежнему опасна и не работоспособна. Хуже того, несмотря на годы споров и дискуссий, мы так и не пришли к единому мнению о том, чем же вызваны проблемы финансовой системы, не говоря уже о способах их устранения. Тут встает вопрос о политическом влиянии банков. Например, Винс Кейбл, министр по делам бизнеса в Великобритании, недавно обвинил регулирующие органы Банка Англии - он называет его "Талибаном капитала" - в сдерживании процесса восстановления экономики путем обременения банков разными ограничениями и требованиями. Кейбл, судя по всему, верит банковским лоббистам, когда они заявляют, что не могут наращивать объемы кредитования, потому что вынуждены "накапливать больше капитала".
Такие претензии со стороны политиков высокого ранга в Великобритании не редкость; но все они надуманные и обманчивые. Банковский капитал - это не запас наличности, которую нужно отложить и не тратить; это собственные, а не взятые в долг деньги, которые можно использовать для выдачи кредитов. Проще говоря, объемы кредитования и темпы экономического роста с 2007 года не увеличиваются, потому что сильно увязши в долгах финансовые институты не могут справиться со своими убытками, а вовсе не потому что регулирующие органы стремятся сократить уровни их задолженности. Существующие на начало кризиса регулирующие требования не только сами по себе были на редкость неадекватными, но и применялись без должного усердия; теперь то же самое можно сказать и о реформах. Предложенные реформы Базель III, например, позволяют банкам финансировать до 97% своих активов за счет заемных средств; некоторые инвестиции вообще допускают 100% использование заемных средств. Последствия подобного подхода должны быть всем ясны. Когда домовладельцы не могут расплатиться со своими ипотечными кредитами, у них отбирают дом, омрачая существование всей округе. Как показало банкротство Lehman, то же самое относится и к финансовым институтам.
Более того, последствия пагубного увлечения кредитами начинают сказываться еще до фактического дефолта заемщиков. Домовладельцы, у которых началась черная полоса, не занимаются ремонтом и не поддерживают дом в хорошем состоянии. Так же и слабые банки с избыточными долгами, которые мешают им финансировать надежные инвестиции, тянут экономику ко дну. В свою очередь, неправильное регулирование еще сильнее искажает мотивацию и поведение ослабленных банков - например, склоняя их к покупке государственных облигаций, или к инвестированию в рыночные ценные бумаги, вместо кредитования бизнеса. Регулирующие органы слишком терпимо и с чрезмерным сочувствием относятся к лабым банкам, поддерживают их, ограждают от жестокой правды жизни. Это контрпродуктивно. Лучше бы они решительно покончили с зомби-банками и заставили жизнеспособные финансовые институты больше полагаться на фондовые рынки, где риск имеет свою цену. Запрещая выплаты акционерам и требуя от банков привлекать средства через продажу новых акций, они бы укрепили банковский сектор, не ограничивая его способность к кредитованию. Банки, не способные продать собственные акций, слишком слабы, чтобы существовать без государственных субсидий. Они не дееспособны, и поэтому их нужно закрыть.
Чтобы получить надежную и здоровую банковскую отрасль, нужно потребовать от банков сократить свою зависимость от заемных средств. С позиции кредитора банки теряют деньги, когда их заемщики банкротятся. Но в то же время, именно банки являются самыми заядлыми и злостными заемщиками, они спокойно финансируют более 90%, - а иногда и более 95% - своих инвестиций за счет долговых средств. (Для сравнения: кредиты нефинансовых корпораций редко по стоимости превышают 70% их активов, несмотря на то, что никакие регулирующие органы их в этом не органичивают). Кипр наглядно иллюстрирует проблему. С 2010 года кипрские банки инвестировали ряд своих вкладов в греческие государственные облигации, доходность которых превышала 10%, а иногда достигала даже 15% и 20%. Пока Греция платила такую высокую ставку, кипрские банки предлагали своим вкладчикам привлекательные 4.5% и сами при этом жили-не тужили. В июле 2011 года они прошли стресс-тесты. Но в начале 2012 года греческие облигации потеряли 75% своей стоимости. Банки оказались на грани банкротства, потому что они инвестировали в эти активы не свои, а заемные средства. Благодаря Европейскому центральному банку, они продержались на плаву еще год, но затем были вынуждены признать свои убытки. Один банк и вовсе закрыли. Держатели вкладов на сумму более 100 млрд. евро понесли убытки. Налогоплательщики Еврозоны предоставили финансовую помощь на 10 млрд. евро.
Удивительно, что регулирующие органы позволили кипрским банкам заниматься такими делами. Инвестирование в греческие гос. облигации было рискованной затеей - и высокие процентные ставки служат тому доказательством - однако, регуляторы предпочли не заметить возможность возникновения крупных убытков. Пока риск оправдывал себ. банковские прибыли радовали акционеров, управленцев и политиков, а банки росли не по дням, а по часам. Преддложенные правила Базель III устанавливают совершенно недостаточные минимальные требования к капиталу, и по-прежнему завязывают требования на степени рисковости активов. В Еврозоне, например, банки могут предоставлять займы любым правительствам, используя исключительно заемные средства. Французско-бельгийский банк Dexia, кипрские и многие другие банки обанкротились, или были вынуждены обратиться за помощью из-за своих рискованных инвестиций, которые регулирующие органы сочли безопасными. Судя по всему, регулирующие правила во всем мире сейчас основаны на ложном представлении о том, что у банков дожно быть достаточно собственного капитала. Жизнеспособный банк и так не испытывает в нем дефицита, а наука о сложных коэффициентах рисков и стресс-тестах - не более чем опасная иллюзия. Регуляторам следовало бы заставить инвесторов в банковском секторе самостоятельно отвечать за свои риски, и, соответственно, учиться управлять ими, органичивая тем самым потенциальные убытки от чрезмерного заимствования.
Некоторые считают банки особенными, потому что они хранят общественные сбережения и создают ликвидность. На самом деле, они стали особенными в основном из-за своей способности таскать каштаны из огня чужими руками. Никакие финансовые функции не оправдывают то, что банки своими действиями искажают экономику и ставят под угрозу государственные финансы. К сожалению, несмотря на огромный ущерб, который финансовый кризис нанес мировой экономике, в банковскм секторе ничего не изменилось. Слишком много политиков и регуляторов ориентируются в первую очередь на свои интересы, и на свои банки, забывая о том, что их долг защищать интересы налогоплательщиков и граждан. Мы должны требовать от них большего.
По материалам Project Syndicate
